Внешний вид и морфология. Тело
толстое, довольно высокое, толстый хвостовой
стебель. Рот конечный, небольшой, в углах его
по короткому усику. Глаза маленькие,
ярко-красные. Края всех плавников заметно закруглены.
У самцов брюшные плавники длиннее, чем у самок:
они доходят до основания анального плавника. Их
второй ветвистый луч сильно утолщен и широк. Окраска
тела зависит от условий обитания: от зеленовато
серебристой (в прозрачной воде с песчаным
грунтом) до тёмно-бурой с бронзовым отливом (в
водоёмах с илистым грунтом). Окраска тела быстро меняется
после того как рыбу вынули из воды и она
соприкасалась с другими особями (возможно,
отсюда и название линя — линяет). Чешуя
очень мелкая, сидящая в толстой коже, которая
выделяет много слизи.
Достигает длины 63 см и массы 7,5 кг, но обычно размеры
не превышают 30 см, а масса 1,5 кг. Живет до 10
лет и более.
Плавниковая формула: D
III-IV 7-9, A III-IV 6-8. В боковой
линии 87-120 чешуй. Жаберные
тычинки длинные, их 10-16. Глоточные зубы
однорядные, их формула 4-5 или 5-4, реже 4-4 или 5-5. Позвонков
37-42.
Систематика. Подвидов нет.
Кариотип: 2n = 48, NF = 86.
Образ жизни. Линь предпочитает
держаться в тихих, заросших мягкой подводной
растительностью заливах рек, старицах, протоках
со слабым течением. Хорошо себя чувствует в
озёрах, больших прудах, заросших по берегам
камышом, тростником и осокой. На зиму зарывается
в ил. Ведет одиночный образ жизни, скоплений не
образует. Хорошо переносит низкое содержание
кислорода в воде. Выдерживает довольно
длительное обсыхание и промерзание водоемов.
Избегает водоемов с холодной водой, песчаным
дном и течением.
Обычно ведёт одиночный, малоподвижный образ
жизни. Держится у дна, среди зарослей, избегая
яркого света. Нетребователен к концентрации
кислорода в воде, что позволяет ему жить там, где
многие другие виды рыб выжить не могут.
Питание. Питается донными
беспозвоночными (личинками насекомых, червями,
моллюсками), добывая их из ила на глубине 7-9 см.
Взрослые рыбы кроме животных организмов, поедают
водные растения и детрит,
которые могут составлять до 60% рациона.
Размножение. Половозрелым
становится в возрасте 3-4 лет при длине тела около
20 см. Линь — теплолюбивая рыба, поэтому начинает нереститься
в июне-июле (в Восточной Сибири в конце июля —
начале августа) при температуре воды 18-20°. Плодовитость 300-830 тыс.
икринок. Нерест порционный, икра мелкая,
клейкая, диаметром около 1 мм откладывается на
стебли растений (после попадания в воду до 1,9 мм). Инкубационный период
длится 3-7 дней. Длина выклюнувшихся личинок
составляет 4,3 мм. Сначала они висят, приклеиваясь
к растениям. В возрасте 17 сут плавательный пузырь
наполняется воздухом, личинки
переходят в пелагиаль и начинают питаться.
Молодь сначала потребляет зоопланктоном, потом переходит на
питание бентосом
Распространение. Обитает в
реках и озерах бассейнов Балтийского, Черного и
Каспийского морей (до Урала и Эмбы). В европейской
части бассейна Северного Ледовитого океана и
Крыму отсутствует. Есть на Кавказе и в
Закавказье. В Сибири известен из бассейнов Оби и
Енисея (кроме низовий), а также в бассейне оз.
Байкал. Отмечен в Монголии, в р.Булган.
Хозяйственное значение. Повсеместно
объект промысла и любительского рыболовства.
Путём искусственного отбора выведена декоративная
форма — золотистый линь. Он отличается
интенсивно золотистым цветом и тёмными глазами.
В естественных водоёмах промысловое значение
невелико. В значительных количествах
выращивается в тепловодных прудовых хозяйствах,
так как очень неприхотлив к качеству воды и может
жить в прудах, которые не пригодны для разведения
карпа.
Охранный статус. В
Восточной Сибири является редким видом,
особенно в бассейне оз. Байкал, который является
восточной границей ареала вида. Занесен в
Красную Книгу Бурятской АССР (1988) как вид 3-й
категории.
Без всякого сомнения название
"линь" дано этой рыбе вследствие
характерной особенности ее изменять свой цвет,
будучи вынутым из воды: пойманный линь
немедленно покрывается большими черными
пятнами. Это происходит от того, что он весь
покрыт толстым слоем чрезвычайно густой и
прозрачной слизи, которая на воздухе твердеет,
темнеет, а затем отваливается кусками, оставляя
на этих местах большие желтые пятна.
Своим складом линь несколько
напоминает язя, но от всех карповых рыб он легко
отличается своим толстым неуклюжим телом, очень
толстой хвостовой частью туловища, очень мелкой
чешуей и очень небольшими, ярко-красными глазами.
Кроме того, линь имеет непарное число глоточных
зубов, расположенных в один ряд и с внутренней
стороны вытянутых в маленький крючок: рот у него
очень мал, мясист, даже кажется как бы распухшим,
а по углам его сидит по одному, очень небольшому
усику.
Цвет линя находится в большой
зависимости от воды, в которой он живет. Вообще
спина у него темно-зеленая, бока оливково-зеленые
с золотистым блеском, брюхо сероватое; в реках и
чистых озерах он всегда гораздо желтее, нежели в
тенистых прудах, заросших водяными растениями,
где бывают почти совсем черные лини. В низовьях
Волги рыбаки отличают ильменного и речного, или
золотого линя, у которого туловище стройнее,
нижняя губа заметно заворочена кверху, а цвет
красновато-желтый. Настоящего золотого линя (var.
chrysitis) у нас, впрочем, нигде нет, и эта красивая
разновидность встречается, кажется, только в
Богемии и Силезии.
Линь растет довольно медленно,
но живет долго и потому в больших прудах,
заросших тростником, где находит себе безопасное
убежище, достигает иногда огромной величины. Так,
например, по свидетельству проф. Кесслера, в
одном пруде на р. Ирпени, в окрестностях Киева,
был пойман (в 1857 году) линь, который имел в длину
около 70 см, весил 7,5 кг и был весь как бы покрыт
мохом. Другой линь, в 6 кг, по словам того же лица,
был вытащен из небольшого озера (Любани?) на
границе Витебской и Лифляндской губ. Самые
крупные лини, говоря вообще, встречаются,
по-видимому, в зауральских башкирских озерах,
особенно в южной части Екатеринбургского уезда,
где местами 2,5-3-килограммовый "кара-балык"
вовсе не составляет редкости; иногда попадаются
здесь лини и более 4 кг; так, мне известен один
случаи, что на озере Окункуле были
"заботаны", т. е. пойманы в ботальную мережу,
два линя по 5,2 кг каждый. Но обыкновенно эти рыбы
редко бывают более 2 кг. Линь имеет гораздо
меньшее распространение и всюду малочисленнее
карася. Впрочем, он водится во всей Европе,
начиная с Испании. На севере его вовсе нет, и
навряд ли встречается в бассейне Белого и
Ледовитого морей, хотя Данилевский и утверждает,
что он водится в некоторых озерах около
Архангельска. На восточном склоне Уральского
хребта я замечал его только до 57° с. гл.; в
Финляндии (по Мальмгрену) линь доходит до 62° с. ш.,
но в Петербургской губ., даже в Остзейском крае он
водится в весьма немногих речках и озерах.
Главное местонахождение этой рыбы — стоячие
воды средней, южной России и юго-западной Сибири.
В кавказских (и крымских?) водах он составляет уже
большую редкость (найден только в оз. Палеостоме).
В Туркестанском крае линь еще никем не был
найден.
Линь любит воду тихую,
травянистую; быстрой и холодной он избегает и
потому держится более в речных заливах, ильменях,
протоках, озерах и прудах, заросших камышом и
тростником. Он, однако, не боится несколько
солоноватой воды, а потому весьма обыкновенен в
низовьях Волги, Дона и Днепра, даже у самого
взморья. В небольших непроточных прудах лини
составляют довольно большую редкость, потому что
все-таки во время нереста для них потребна
довольно чистая, хотя и теплая вода; любимое
местопребывание их составляют тихие заводи рек,
проточные, иловатые и камышистые озера и такие же
пруды.
Вообще это очень вялая и
ленивая рыба. Линь крайне медлен в своих
движениях, живет большей частью в одном и том же
месте реки или пруда и показывается в других
местах только в полую воду. С быстрой водой он не
может справиться, и при весеннем или осеннем
разливе рек, прорыве прудов нередко сносится
течением на далекое расстояние. В таких заливах
рек, заводях, полоях или в вершине пруда, густо
заросших камышами, тростником и особенно
горошницей (Potamogeton), линь держится большую часть
дня, копаясь, подобно карасю, в вязкой тине и
доставая оттуда червяков — свою главную пищу;
впрочем, он кормится также самой тиной и
различными водяными растениями. Только по
вечерам, утром и ночью линь выходит гулять на
более чистые места пруда, но и тогда очень редко
выходит на поверхность, разве ему вздумается
схватить упавшую в воду крупную мошкару (Phrygenea).
Как рыба оседлая, линь редко
встречается на одном месте в большом количестве;
за исключением периода метания икры, да и то
далеко не всегда, и зимнего времени, он б. ч. ведет
вполне уединенный образ жизни и плавает в
одиночку. В октябре, реже в начале ноября, лини
собираются в более или менее значительные стаи и
залегают на зимовку в самых глубоких местах
озера или залива. Иногда они совершенно
зарываются в тину и, добытые оттуда, долго не
подают никакого признака жизни.
Отсюда выходят они очень рано
— в марте или апреле, и как только появятся
закраины, подходят к ним и, истощенные
продолжительным постом, начинают жадно клевать,
почему весьма многие рыбаки, основываясь на том,
что всякая рыба лучше всего берет после нереста,
полагают, что линь мечет икру ранней весной (в
апреле) и летом в июне. Это поверье
распространено и в Германии (Эренкрейц). Но
весенний нерест линей тем более невероятен, что
для развития их икры потребна еще более высокая
температура ( +18° и более), чем у карася. Даже на
юге нерест линя никогда не начинается ранее
первых чисел мая, а б. ч. происходит в конце этого
месяца, даже в июне, но не в конце июня, как
полагает Черкасов.
В середине или в конце мая
(смотря по местности) линь перестает клевать и
скрывается в тине, откуда выходит за два или три
дня до начала игры к камышистым берегам озера или
в самые травянистые места речных заливов и
протоков. В особенности любит он горошницу
(Potamogeton), которая иногда поэтому называется
рыбаками линевой травой; здесь можно встретить
его и во все остальное теплое время года. Где лини
малочисленны, там нерест их проходит совершенно
незаметно, тем более, что они никогда не
собираются в такие густые стаи, как, например,
ерш, плотва, язь и большинство карповых рыб. По
моим наблюдениям, нерест линей имеет семейный
характер и этим приближается к нересту щук;
иногда всего два-три самца преследуют одну самку.
Последние вообще Малочисленное и отличаются
большим ростом, темным цветом, более крупной
чешуей и сильно развитыми брюшными плавниками, у
которых второй луч значительно утолщен и
расширен. В период нереста эти плавники сильно
припухают и становятся более выпуклыми,
принимают как бы ложкообразную форму. По всей
вероятности, эти плавники играют какую-нибудь
важную роль во время нереста. Может быть, что
самки зарывают с помощью этих плавников
выметываемые икринки в ил или между корнями
водяных растений. На это наводит меня то
обстоятельство, что, несмотря на все свои
старания, я нигде на травах не мог найти икры
линя, даже в тех местах, где они несомненно
нерестились.
Во время нереста, даже там, где
лини весьма многочисленны, они не собираются
густыми рунами. Это зависит от той причины, что
нерест их продолжается весьма долго, иногда
две-три недели. Обыкновенно мелкие трутся раньше,
крупные — позже, почему можно в одно время
встретить и молодых линьков и свежую зеленоватую
икру этой рыбы. Есть много оснований
предположить, что лини выметывают икру в два
периода.
Количество икры у линей весьма
значительно: Блох насчитал в 1,6-килограммовом
икряннике почти 300 000 икринок. По другим
наблюдениям (Эренкрейц), самка в 1 кг заключает 350
000 икринок.
Икра линя развивается
необыкновенно быстро, скорее, чем у какой-либо
другой рыбы,- иногда в три дня, но всегда менее,
чем в неделю. По наблюдениям западноевропейских
рыболовов, для развития икры требуется
температура в 22°-24° Цельсия. Молодые линьки,
отличающиеся от других мальков своей
золотистостью, по окончании процесса всасывания
желточного пузыря рассеиваются и ходят б. ч. в
одиночку или небольшими стайками в густой чаще
водяных растений, ближе к дну; попадаются они
редко и почти никогда не выходят в чистые места и
в осоку, подобно молодым карасям. Поэтому они
реже других рыб подвергаются нападениям хищных
рыб, тем более, что щуки и окуни, видимо,
недолюбливают эту рыбу и крайне редко берут на
нее.. так что она вовсе не составляет отличной
приманки как это можно было бы предполагать по
крайней ее живучести. Быть может, обилие слизи на
теле линя вызывает отвращение в хищниках, но как
бы то ни было, достоверно известно, что на
жерлицы, наживленные линями, щука и окунь берут
крайне неохотно. Главные враги линей не эти рыбы,
а налимы, которые притом, так же как и лини,
держатся постоянно на дне, в тине, хотя
непременно в проточной воде, а ночью выходят
кормиться в ближние заливы, населенные линьками.
Во всяком случае весьма странно что, несмотря на
многочисленность икринок у линей, последние
нигде не встречаются в очень большом количестве.
Это обстоятельство может быть объяснено только
весьма поздним и продолжительным нерестом этой
рыбы, почему большая часть выметанной икры
успевает сделаться добычей всех других рыб, уже
кончивших свой нерест, также птиц, водяных
насекомых и, может статься, тех линей, которые
выметали икру несколько ранее.
Молодые линьки растут
довольно быстро, значительно скорее карася, даже
язя, и в некоторых кормных озерах и прудах в
два-три года достигают 400-граммового веса. Они
делаются способными к размножению на 3-м или даже
на 4-м году. По моим наблюдениям, лини в кормных
прудах в год достигают 200-граммового веса, в два-400
г, а в три-до 800 г и более. Всего чаще попадаются на
удочку 4-летние лини около 1,2 кг весом.
Большинство
охотников-рыболовов ловят линей удочкой. Ужение
линей имеет очень многих любителей, но, как
исключительно прудовая ловля, она довольно
скучна и утомительна, тем более, что линь клюет
крайне вяло и продолжительно, так что в состоянии
вывести из терпения всякого речного рыболова, не
привыкшего иметь дело с такими флегматичными и
ленивыми рыбами. Кроме того, линь относительно
своей величины принадлежит к числу слабых рыб и
стоит в этом отношении почти наравне с лещом,
густерой, налимом и карасем. Большого искусства
ужение линя также не требует: он берет очень
хорошо и на грубые снасти. Главное в этой ловле —
не торопиться подсечкой. Поэтому с
истинно-охотничьей точки зрения ужение линей
стоит ниже ловли ботальной сетью, наставкой,
малушкой и острогой.
Лучшим временем для ужения
линей считается всюду конец весны или начало
лета, когда эта рыба всего более бродит около
берегов, сначала в поисках икряников с
созревшими половыми продуктами, а затем, после
нереста, отыскивая себе пищу. В мае и в начале
июня попадается на удочку по крайней мере 3/^ всех
выуживаемых линей. Однако местами, особенно в
неглубоких проточных прудах, рано вскрывающихся
и скоро нагревающихся, лини отлично берут через
несколько дней после того, как растает лед и
притом гораздо вернее и жаднее, чем в мае и июне.
Во время нереста клев, по мнению многих
рыболовов, прекращается, но это не совсем верно,
так как линь, как и всякая другая рыба, не берет
вовсе насадки только в момент самого процесса
икрометания, а незадолго до него или вскоре по
его окончании кормится, хотя и очень вяло, и, так
сказать, машинально, попутно. С середины лета
клев линей почти прекращается; в это время они
держатся в травяных зарослях, сыты и притом (в
жару), по-видимому, даже зарываются в ил или
прячутся под плавучие берега, поэтому попадаются
в очень небольшом количестве и то на заранее
расчищенных и прикормленных местах. В августе и
сентябре, когда похолодает вода и трава поредеет,
лини ведут сравнительно бродячую жизнь и
начинается их осенний клев, тоже известный не
всем рыболовам. Может быть, впрочем, что лини
жадно берут осенью только в менее кормных прудах,
озерах и затонах. В более южных губерниях этот
поздний клев бывает в сентябре и даже в первой
половине октября, только в теплую погоду. По
некоторым наблюдениям, надо полагать, что
осенний клев продолжается только около недели, т.
е. весьма непродолжительно, почему легко может
пройти незамеченным. В Харьковской губернии,
например, местами во время этого жора ловят линей
десятками.
Наилучшим временем дня для
ужения линя надо считать утро" притом не
особенно раннее. Местами, однако, лучший клев
замечается под вечер, около заката и до сумерек,
но среди дня, около полудня, так же как и ночью,
линь попадается на удочку только случайно;
последнее обстоятельство довольно странно,
потому что эта рыба может быть названа почти
ночной: на это указывают как сравнительно
маленькие глазки ее, как у налима, так и то, что
линей можно наблюдать гуляющими по ночам иногда
у самой поверхности воды, причем,
перекувыркиваясь, они производят звуки,
напоминающие буквально падающих в воду комков
глины. Весьма вероятно поэтому предположение,
что лини не берут или почти не берут ночью потому,
что в это время ходят в более открытой, в более
глубокой воде и не на дне. Дневная ловля линей
тоже является исключением из общего правила, и
Черкасов ошибается, считая лучшим временем для
ужения этих рыб время с 8-9 ч. утра и до 3-4 часов
вечера (?). По моим наблюдениям, линь лучше всего
берет в промежуток времени от 7 до 9 часов утра;
самые частые поклевки, иногда следующие одна за
другой, бывают около 8 час. На этом основании, а
также по некоторым другим наблюдениям я пришел к
заключению, что лини ночью и ранним утром бродят
зря, без определенного направления, но перед тем,
как возвратиться на свои обычные места, где
проводят день, лини подходят к берегам и идут
вереницами, один за другим, большей частью
окраиной камышей, тростников и других водяных
трав, останавливаясь здесь на дневку. Затем,
незадолго до заката, начинается обратный ход
линей, и они идут сначала травой, а потом, когда
стемнеет, переходят на середину. В небольших
прудах лини в мае и в начале июня положительно
ежедневно совершают по два, так сказать,
кругосветных плавания. Позднее, когда они
отъедятся и животная пища станет изобильнее, эти
странствования постепенно сокращаются и,
наконец, линь не выходит из района нескольких
десятков квадратных метров. Судя, однако, по тому,
что лини редко берут на одном месте одинаково
хорошо утром и вечером, надо полагать, что
утренний тракт не совсем совпадает с вечерним. Но
что линь, как и многие другие рыбы, имеет свои
излюбленные водяные пути — это не подлежит
никакому сомнению. В изучении этих путей и лежит
залог успеха ужения всякой рыбы, линя же в
особенности.
Место ловли линей всякий
опытный рыболов легко может определить при
первом взгляде на арену будущих действий, но оно
довольно разнообразно, и точное описание его
затруднительно. В подмосковных прудах
предпочитаются наиболее заросшие или, вернее,
зарастающие впоследствии места, не отмелистые, а
приглубые, в расстоянии 3-4 м, не глубже, однако, 1,8
м. При таких условиях всего удобнее ловить с
берега, но у мелких, хотя травянистых берегов
ловить очень неудобно, а потому приходится удить
с лодки и забрасывать поплавок на урезе травы, т.
е. там, где она кончается. Вообще можно сказать,
что лучше, вернее и удобнее ловить линей около
камыша и тростника, особенно когда еще только что
начинает подниматься молодой. Дело в том, что в
таких местах путь линей не так широк, как около
других водяных растений, и здесь почти вся масса
мимо идущих рыб идет у краев, почти не заходя в
чащу. В большинстве лодку устанавливают (на
кольях или веслах) в траве, ближе к берегу, вдоль
его, ради того, чтобы можно было ловить на
несколько удочек. Некоторые рыболовы
предпочитают, однако, остановиться на чистой
воде, далеко от берега, в 4-6 м от травы и
закидывают удочки таким образом, чтобы поплавки
стояли около самой травы. Преимущество этого
способа заключается в том, что линя сейчас же
после подсечки выводят на чистое место, не давая
ему запутываться в траве. Линь же, особенно
голодный, вовсе не пуглив и лодки не боится,
зачастую подходя к ней вплоть даже на
70-сантиметровой глубине. Позднее, когда
разрастутся травы, тростники и камыши, ловить
линей можно только в прогалинах или коридорах,
которые б. ч. приходится делать искусственно, при
помощи граблей; местами летом линь недурно берет
в окошках между наплывом, т. е. береговой
трясиной, но ловить здесь неудобно и даже опасно.
Общее правило, что линь ловится только в иловатых
местах, почти не имеет исключений, так как
песчаного, тем более каменистого дна линь всегда
избегает, да таких мест в прудах и большей части
травянистых озер очень мало. Однако замечено, что
если насыпать на илистое дно слой песка, то ловля
становится более добычливой. Это, по моему
мнению, зависит от того, что на черном иле обычная
насадка для линей — червь — менее заметна, чем на
светлом песке. Здесь опять-таки не лишнее
напомнить, что рыболовы слишком мало соображают
с цветом дна как свои насадки, так и цвет поводка,
который, напротив, должен вполне соответствовать
цвету почвы.
Погода имеет довольно сильное
влияние на клев линя. Эта рыба, покрытая толстым
слоем слизи, весьма чувствительная к холоду и
имеющая мягкое небо, подобно карпу, обладает
отличным осязанием, обонянием, развитым вкусом и
хорошим слухом; она не отличается только
зоркостью и при отыскивании пищи едва ли не более
руководствуется обонянием, чем зрением. Перед
переменой погоды, т, е. при падении барометра,
клев линя всегда ухудшается или даже временно
прекращается. Этим объясняется, почему иногда не
берет, например, в хороший, тихий вечер и,
наоборот, отлично берет в очень дурную погоду —
накануне перемены ее к лучшему. Лучшей погодой
для ужения линя считается теплая, пасмурная с
накрапывающим дождем. После дождя лини часто
всплывают на поверхность; тоже в очень жаркую
погоду они любят подниматься кверху, и на этой
привычке основана почти неизвестная у нас ловля
их в траве почти поверху.
Если рыболов хорошо знает,
каким путем ходят лини весной и в начале лета, то
нет необходимости прибегать к прикормке. Но
позднее, когда лини перестают кочевать и ведут
почти оседлую жизнь, трудно обойтись без
прикормки; наконец не стоит и ловить без нее. Так
как линь растительную пищу употребляет только в
крайних случаях, то лучшей прикормкой для него
считаются черви, особенно выползки, нарезанные
на куски для того, чтобы они не зарывались в
землю. Затем, отлично приманивает линей хорошо
отжатый творог в мешке из рединки. Линь охотно
сосет творог, да и запах его слышит издалека,
особенно если к творогу прибавлено конопляное
или льняное масло, распаренный колоб или,
дуранда, т. е. конопляные и льняные выжимки.
Некоторые прибавляют к творогу (или заменяют его)
тесто из распаренных ржаных корок, а также
квасную гущу или солод в мешке. Разумеется,
прикормку опускают на дно с камнем и б. ч. на
бечевке с незаметным наплавом. Некоторые
советуют (но вряд ли сами употребляют) прибавлять
и вонючую assa foetida. По Эренкрейцу, линей будто
можно прикармливать зерном, но у нас никто еще
такой прикормки не употреблял и
действительность ее подлежит сильному сомнению.
Точно так же мне неизвестно,
чтобы при ужении линей когда и где у нас
употреблялась растительная насадка, хотя и я не
могу отрицать, чтобы линь отказывался брать
такую соблазнительную приманку, как, напр., тесто
с медом, которое рекомендуют (только в жаркое
время?) Alquen и La Blanchere. Вряд ли только мед можно
заменять дегтем, как полагают эти иностранные
авторы. Обычная у нас насадка — черви: большой
земляной или несколько красных навозных.
Последние, по моему мнению, предпочтительнее, так
как они виднее и линь скорее забирает их в рот,
чем крупного выползка. Впрочем, молодой выползок,
без узла, мало уступает навозному. Насаживают
черви петлями, оставляя короткие хвостики, так
как длинные лини часто безнаказанно обрывают или
объедают. Кроме того, выползок с длинным хвостом
непременно зароется в вязкий ил, если лежит на
дне. Весьма удачно ловят на железняка (очень
темного и крепкого червя, живущего в глинистой
почве), вероятно, потому, что он представляет
более прочную насадку. Линь превосходно берет на
мотыля, который едва ли не составляет, по крайней
мере во многих прудах, его главную пищу, но, к
сожалению, эта насадка неудобна потому, что
требует очень мелкого крючка, а так как линя
приходится всегда ловить в траве и водить круто,
то он с мелкого крючка срывается. Отличной
насадкой служат также раковые шейки: даже в тех
водах, где раков нет вовсе, можно скоро приучить
линей брать на них, если бросать вместо прикормки
ободранных раков. Я полагаю, что лини хорошо
берут на шейку главным образом потому, что она
резко выделяется своей белизной на черном иле. В
Западной Европе изредка в качестве насадки
употребляют опарышей, и теоретически эти
последние должны составлять для линей очень
лакомую и заметную приманку, а если почти не
употребляются у нас, то но той же причине, как и
мотыль. Во Франции довольно успешно ловят линей
на улиток и светлых слизней, пуская эту насадку
очень мелко между листьями кувшинок и других
подводных растений и вываживая рыбу очень круто.
Так ловят б. ч. в жаркие дни, около полудня, когда
лини стоят около поверхности воды. Наконец, мне
известно несколько случаев, что лини попадались
(именно на озере Белом близ с. Косина, Московского
уезда) на малявку (верховку — Leucaspius delineatus),
предназначавшуюся для окуня. Надо, впрочем,
заметить, что озеро это, очень глубокое (до 14 м и
более), не принадлежит к числу кормных вод и рыба
в нем растет очень медленно. Впрочем, вряд ли
найдется рыба, которая при известных условиях не
становилась бы хищной. Даже крошечные карасики
очень хорошо ели у меня в аквариуме молодь других
рыб.
У нас удят линей почти
исключительно на длинные поплавочные удилища;
ловля на длинные донные лески без поплавка, с
короткими шестиками, если и употребляется
где-либо, то очень редко, по той главной причине,
что линь берет очень тихо, вяло и продолжительно
и поклевку его без поплавка очень легко
прозевать, тем более, что приходится ловить в
стоячей воде и леска провисает. В большинстве
случаев катушка для линей не представляется
необходимостью, а иногда даже при хорошем клеве и
ужении в травах, где требуется крепкая снасть и
рыбу приходится водить круто, даже приносит
более вреда, чем пользы. Вообще удилище на линя
должно быть крепко и не особенно гибко, хотя
достаточно упруго; так как закидывать далеко не
приходится, то нет надобности, чтобы оно было
длиннее 3,5 м. Из цельных удилищ лучшими считаются
березовые, не очень толстые в комле; недурны
также цельные тростниковые — из желтого
японского тростника. Из складных предпочитаются
трехколенные негибкие, такие же, как и для ловли
лещей, хотя и более короткие. Обыкновенно ловят
линей одновременно на три удилища, но некоторые
подмосковные рыболовы, например на Царицынских
прудах, ставят по пяти и даже до десяти удочек,
сколько позволяет лодка, что вынуждает этих
удильщиков употреблять, во избежание путаницы,
самые грубые снасти, т.е. крепкие удильники и
толстейшие лески, даже бечевки.
Для ужения линей как
волосяные, так и шелковые лески пригодны в
одинаковой степени, даже последние, пожалуй,
лучше. Большой частью ловят на 6-8-волосные лески;
а из шелковых всего пригоднее № 4 или 5. Вообще
леска должна выдерживать 4 кг мертвого веса. При
ловле же с катушкой, конечно, леска (шелковая)
может быть и тоньше. В поводке нет особой
надобности; грузило же должно соответствовать
поплавку. Что же касается крючков, то для линя
самым лучшим должно считать № 5; крупнее 3-го,
равно как и мельче № 6 употреблять не стоит, но
при ужении с катушкой можно довольствоваться и 8,
даже 9 .№. Форма и изгиб крючков не имеют большого
значения, но прямые, без загиба, кажется, лучше,
так как на них линь во время сосания червя меньше
имеет шансов преждевременно наколоться. Но
крючки отнюдь не должны быть мягки или хрупки.
Весьма полезно при глубокой тине ловить на два
крючка — один выше другого.
Чем чувствительнее будет
поплавок, тем раньше будет замечены его
колебательное движения, характерные для
нерешительного клева линя, а потому лучшим
считается удлиненный пробочный с пропущенной
насквозь иглой дикобраза. Он должен быть хорошо
сгружен и не очень высовываться из воды. Большие
грубые наплавы, употребляемые некоторыми даже
опытными любителями ужения линей, неудобны
потому, что они представляют значительное
сопротивление и рыба чаще накалывается. На какую
глубину пускать поплавок — это зависит от
насадки и свойства дна, но во всяком случае линей,
за упомянутым исключением (ловля на улитку),
ловят непременно со дна. Только одни советуют
пускать поплавок так, чтобы насадка слегка
касалась дна, другие — чтобы насадка лежала на
дне, а грузило почти касалось его; третьи,
наконец, считают более правильным, чтобы и
грузило находилось на дне. Чаще всего приходится
ловить первым способом, всего реже — последним.
Очень часто приходится ловить
линей и карасей на прудах и заливных озерках,
окаймленных очень широкой полосой травы; лодки
же не имеется. В таком случае приходится
прибегать к помощи уже описанного скользящего
поплавка (см. о ловле щук), хотя и небольших
размеров. Но так как успех ловли зависит много от
верно поставленного поплавка, а измерить глубину
здесь невозможно, то всего лучше употреблять
скользящие поплавки, показывающие вместе с тем
глубину.
Поклевка линя весьма
оригинальна и резко отличается от поклевки
других рыб. За редкими исключениями, она
выражается в следующем: поплавок, до того времени
неподвижный, вдруг качается один или несколько
раз, как будто леска задета рыбешкой; затем он
начинает качаться сильнее, с перерывами, что
продолжается иногда несколько минут,- идет в
сторону, иногда ложась на бок, сначала тихо, потом
быстрее и, наконец, идет вглубь. Дело в том, что
линь сначала пробует, сосет насадку своим
маленьким, как бы распухшим ртом, несколько раз
бросая ее. При плохом клеве дело и ограничивается
этим сосанием, так что червь, например, чаще
кончик его, оказывается выдавленным и смятым. Но
если линь не очень сыт, то он рано или поздно
вберет всю насадку в рот и затем идёт дальше,
своей дорогой. Поплавок кладет он только, когда
грузило лежит на дне или почти достает до него. В
редких случаях (б. ч. в начале весны) поклевка
выражается тем, что поплавок сразу и неожиданно
скрывается под водой; обыкновенно же все
различие заключается в том, что один линь берет в
течение минуты, а другой — по меньшей мере 5
минут. Тут всегда есть время приготовиться к
подсечке.
Подсекать надо, как только
поплавок поедет в сторону, отнюдь не дожидаясь
его исчезновения под водой. В этот момент линь
часто накалывается и выплевывает насадку,
гораздо реже ее заглатывает. Неопытные рыболовы
обыкновенно подсекают слишком рано, когда линь
возит поплавок из одной стороны в другую.
Подсекать надо в сторону, противную направлению
поплавка, и при ужении без катушки довольно
резко. Губы у линя здоровые, и он срывается
довольно редко; поэтому, если снасть достаточно
надежна, нет надобности церемониться с ним и
благоразумнее сразу тащить его к лодке и
подхватывать сачком. Крупного линя, свыше 2 кг, не
мешает слегка поводить на мелких кругах,
предварительно выхватив или отодвинув другие
удочки, чтобы не перепутались. Линь ходит на
удочке очень небойко, слабее окуня одинаковой
величины, но довольно упорист; крупный часто
становится перпендикулярно ко дну, упираясь
головой, иногда его бывает трудно вывести из
этого положения.
Если крючок воткнулся в
лобковую кость и пришелся на взлом, то его можно
переломить. Не менее досадно бывает, когда линь
бросается в траву и там запутывается, завертевши
леску за траву. Следует заметить, что речной линь
значительно сильнее прудового и озерного.
Лини почти всегда пахнут
тиной, а потому необходимо предварительно
выдержать их неделю или две в садке, поставленном
на быстрой воде. В крайнем случае можно
удовольствоваться обсыпанием линя на некоторое
время свежепрокаленным и потухшим углем, а,
вероятно, также вливанием в рот уксуса (см. выше).
Уха из линей густа и питательна, имеет особенный,
довольно приятный сладкий вкус. Недурны также
лини, жаренные в сметане. Линь очень живуч и в
этом отношении не уступает карасю и карпу; в
сыром мху он проживает до двух суток. Тем не менее
линь редко живет в аквариумах долгое время,
вероятнее потому, что от передряги и перемены
воды нарушается правильное отделение слизи, и
она начинает отвердевать и разлагаться. У
рыбаков в Германии существует поверье, что
раненые рыбы трутся около линей, и раны быстро
заживают; поэтому линь зовется также рыбным
лекарем. Весьма возможно, что эта клейкая слизь
может заживлять порезы. В Германии и Швеции мясо
линя, в особенности печень, считается целебным
средством от многих болезней как людей, так и
животных; например, его употребляют от лихорадки
и от головной боли.
Линь не имеет промышленного
значения, подобно карасю и сазану, и служит лишь
для местного потребления. Это зависит отчасти от
того, что он нигде не ловится массами, отчасти
происходит потому, что он добывается в теплое
время года, а с наступлением холодов зарывается в
ил и недоступен для рыбака. Но хотя линь очень
живуч и на зиму зарывается в ил чаще карася, но в
неглубоких копаных прудах он, если нет ключей,
жить не может. Вообще ключи для него почти
необходимы. Развести линей можно во всяком пруде,
если в нем живет какая-либо другая рыба, кроме
карася. Для этой цели достаточно выпустить летом
или осенью один или несколько десятков линей от
400 до 800 г весом.